Валентин Андросов
Кассандра
Κασσάνδρα
Говорят, стены города помнили тот предрассветный холод.
Он разлился по капищам, лавкам торговцев и тропам окраин.
Третий март греко-троянской войны. Тяжело просыпаются корни
деревьев, цветы, часовые и тюрьмы. Проснувшийся странник
сквозь ругательства плотников и споры купцов-инородцев
слышал песни слепых о священной эпохе тирана.
Здесь его почитали героем. Сивиллины книги, колодцы,
вечная слава окрестных холмов, подвиги мира и брани
воспевались народом незрячих. Солнце стремилось к зениту.
Толпа в этот день отовсюду стекалась к городским воротам.
На помосте стояла женщина. Голова женщины была непокрыта.
Странник едва знал язык той земли. «Женщина, кто ты?», –
недоуменный вопрос утопал в возмущениях законных
добропорядочных граждан. Она говорила, что смерть – у ворот.
Пророчила годы забвенья для города, детские плачи и стоны
были слышны ей. «Проклятие в роды и роды!» – народ
молчал и не верил. Наконец-то в лучах предзакатного света
случайные крики толпы перешли в осуждение и приговор.
Странник не знал этих слов. Говорившей не дали ответить.
Раздавались удары меча. Пророчицу вывели в храмовый двор.
Ни один из толпы не ведал божественной воли жестокой.
Странник шел вдоль домов. Солнце тихо садилось, и между
улиц солдаты везли деревянную лошадь, неприглядную оку.
Небо было беззвездным. Последней из города вышла НАДЕЖДА.